Наскрізний зріз української історії від найдавніших часів до сьогодення

Уривок зі «Слова о полку Ігореве» (бл. 1187 р.)

Не лепо ли ны бяшеть, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о шгьку Игорове, Игоря Святьславлича? Начати же ся тьй песни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню! Боян бо вещий, аже кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы. Помняшеть бо, рече, първых времен усобице. Тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедей: который дотечаше, та преди песнь пояше старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю пред пълкы касожьскымы, красному Романови Святьславличю. Боян же, братие, не 10 соколовь на стадо лебедей пущаше, и своя вещиа пръсты на живая струны въскладаше; они же сами князем славу рокотаху.

Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимера до нынешняго Игоря, иже истягну умь крепостию своею и поостри сердца своего мужеством, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую за землю Руськую.

Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты. И рече Игорь к дружине своей: «Братие и дружино! Луце ж бы потяту быти, неже полонену быта. А всядем,братие, на свои бръзыя комони, да позрим синего Дону». Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго. «Хошу бо, рече, копие приломити конець поля половецкаго; с вами, русици, хощу главу свою приложите, а любо испити шеломом Дону».

О Бояне, соловию стараго времени! Абы ты сия плъкы ущекотал, скача, славию, по мыслену древу, летая умом под облакы, свивая, славию, оба полы сего времени, рища в тропу Трояню, чрез поля на горы. Пети было песнь Игореви, того внуку: «Не буря соколы занесе чрез поля широкая, галици стады бежать к Дону великому». Чили въспети было, вещей Бояне, Велесовь внуче: Комони ржуть за Сулою, звенить слава в Кыеве. Трубы трубять в Новеграде, стоять стязи в Путивле». Игорь ждет мила брата Всеволода. И рече ему буй тур Всеволод: «Один брат, один свет светлый ты, Игорю, оба есве Светьславличя! Седлай, брате свои бръзыи комони, а мои ти готови, оседлани у Курье ка напереди. А мои ти куряни сведоми къмети: под трубами повити, под шеломы възлелеяны, конець копия въекръмлени: пути им ведоми, яругы им знаеми, луци у них напряжёни, тули отворени, сабли взъострени; сами скачють, якы серый влъци в поле, ищущи себе чти, а князю славы».

Тогда вступи Игорь князь в здат стремень и поеха по чистому полю. Солнце ему тьмою путь заступаше; нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди; свит зверин въета; збися Див кличет връху древа: велит послушати земли незнаеме — Вльзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, тьмутораканьекый блъван! А половци неготовами дорогами побегоша к Дону великому: крычат телегы полунощы, рци — лебеди роспужени. Игорь к Дону вой ведет. Уже бо беды его пасет птиць по дубию; влъци грозу въерожат по яругам; орли клектом на кости звери зовут; лисици брешут на чръленыя щиты. О Руская земле, уже за шеломянем еси! [...]

О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвых князей! Того старого Владимира нельзе бе пригвоздити к горам киевским: сего бы ныне сташа стязи Рюриковы, а друзии Давидовы; и розно ся им хоботы пашут, копиа поют.

На Дунай Ярославнын глас ся слышит; зегзицею незнаема рано кычеть. «Полечю, — рече, — зегзицею по Дунаеви, омочю бебрян рукав в Каяле реце, утру князю кровавыя его раны на жестоцем его теле!» Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: «О, ветре, ветрило! Чему, господине, насильно вееши? Чему мычеши хиновъекыя стрелкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вой? Мало ли ти бяшет горе, под облакы веяти, лелеючи корабли на сине море? Чему, господине, мое веселие по ковылию развея?» Ярославна рано плачеть Путивлю городу на забороле, аркучи: «О Днепре Словутицю! Ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую; ты лелеял еси на себе Святославли насады до плъку Кобякова: възлелей, господине, мою ладу к мне, а бых не слала к нему слез на море рано». Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: «Светлое и тресветлое слънце! Всем тепло и красно еси. Чему, господине, простре горячимо свою лучю на лады вой, в полебезводне жаждею имь лучи съпряже, тугою им тули затче?»

Прысну море полунощи; идут сморци мьглами. Игореви князю бог путь кажет из земли Половецкой на землю Рускую к отню злату столу. Погасоша вечеру зари. Игорь спит. Игорь бдит. Игорь мыслию поля мерит от великан) Дону до малаго Донца. Комонь в полуночи Овлур свисну за рекою; велить князю разумети. Князю Игорю не быть! Кликну; стукну земля, въшуме трава, вежи ся половецкий подвизашася. А Игорь князь поскочи горностаем к тростаю и белым гоголем на воду. Въвръжеся на бръз комонь и скочи с него бусым влъком, и потече к лугу Донца, и полете соколом над мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обеду, и ужине. Коли Игорь соколом полете, тогда Влур вльком потече, труся собою стулену росу: претрьгоста бо своя брьзая комоня. [...]

Рек Боян и ходы на Святьславля пестворца стараго времени Ярославля, Ольгова коганя хоти: «тяжко ти головы кроме плечю, зло ти телу кроме головы, Руской земли без Игоря». Солнце светится на небесе, Игорь князь в Руской земли. Девици поют на Дунай, вьются голоси чрез море до Киева. Игорь едет по Боричеву к святей богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели.

Певше песнь старым князем, а потом молодым пети слава: Игорю Святьславличю, буй-туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу. Здрави князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки! Князем слава а дружине. Аминь.



Підтримати сайт і наші Збройні Сили можна за посиланням на Buy Me a Coffee.